Спасти чужую жизнь?
Рики посвящается...

Солнце, яркие лучики восходящего солнца играли на листьях деревьев, отражались веселыми бликами в лужицах, оставшихся после ночного дождя. Птицы весело щебетали на ветках деревьев. Ты бодро шагала по асфальту, стараясь особо не наступать в лужи – ты торопилась на встречу с другом, и не хотела, чтобы ноги промокли еще даже до начала прогулки. Светлый костюм, темный шарфик из шелковой ткани – дизайнерское дополнение, улыбка на лице. Сердце бьется чуть быстрее, в ожидании встречи. Ты погрузилась в свои мысли, может быть даже в мечты, когда отчаянный детский крик заставляет тебя остановиться. Крик, не боли, нет, скорее отчаяния и безысходности, и даже больше плач, детский, с нотками истерики. Забыв обо всем, ты сворачиваешь с асфальтированной дороги в сторону леса по левую руку от тебя, и мчишься на зов. Девочка плачет, что-то говорит – не разобрать. Ветки царапают открытые руки, путаются в распущенных волосах, низкие кустарники цепляются за брюки, руками ты пытаешься избежать хлестких ударов веток о лицо. Овраг впереди, ты знаешь этот лес довольно хорошо. Девочка стоит на краю и ревет. Ты подбегаешь к ней, но тут же в ужасе замираешь – внизу, на дне оврага лежит пес, не мертвый, но явно не способный двигаться самостоятельно, он лишь поднял голову и скулит.
Ты отталкиваешь девочку от края, там очень скользко – земля не высохла после ночного дождя, ты бросаешься вниз, по прошлогодней листве и мусору, что бросают люди, думая, что решают проблему чистоты в городе. Решают… Свою…
- Ненавижу, - рычишь ты сквозь зубы, очередной раз, напарываясь ладонями на осколки стекла. Кровь стекает по рукам, колени изрезаны, но ты не обращаешь на это внимания. Ты уже внизу – бросаешься к собаке. Молодой пес – почти щенок – золотистый ретривер жалобно скулит, прося тебя о помощи.
- Сейчас, сейчас, малыш, тихо, тихо, все будет нормально, - ты положила руку ему на голову, стараясь успокоить, он грустно смотрит тебе в глаза.
- Ну-ка… Что тут у нас? - в твоих глазах ярость от открывшейся картины – пес напоролся боком на стальной стержень, но тот не вышел с другой стороны, а значит, у пса еще есть шанс, и его нельзя терять.
Ты срываешь шарфик, заботливо повязанный мамой перед «свиданием», и завязываешь морду щенку, ты давно занимаешься собаками и знаешь, что от боли у него может случиться шок, и он может даже погибнуть, но оставлять его на смерть в этом чертовом овраге явно не собираешься.
- Сейчас будет больно, - предупреждаешь ты страдальца, прекрасно понимая, что он не понимает твоих слов, но тебе самой так легче. Осторожно, словно собака из хрусталя ты просовываешь ладони под него, стоя на коленях.
- Рискнем, - ты осознаешь, что нужно резко, но в тоже время осторожно снять страдальца с штыря, но он явно весит уже прилично.
- Раз, два, три, - мысленно отсчитываешь про себя, а затем резко выпрямляешь спину. Пес взвыл от дикой боли, но ты выдыхаешь с облегчением – сталь больше не угрожает ретриверу. Он скулит и как будто плачет, как ребенок, ты знаешь, что нужно выбираться из этого оврага. Мозг судорожно ищет выход, пока ты смотришь по сторонам – оба склона очень крутые, и с раненой собакой ты вряд ли сможешь подняться. Морда так и завязана, ты не рискуешь снимать повязку – мало ли, что взбредет в голову обезумевшему от боли раненому псу.
- Ну тихо, тихо, - сейчас все будет хорошо, от этих слов становится легче тебе самой, но ты продолжаешь внимательно изучать склон, в надежде найти путь на верх. Ребенок смотрит на тебя, ребенок – девочка лет двенадцати или чуть больше прижала руки ко рту, больше не кричит, скорее всего, она тоже в шоке от всего происходящего.
- Черт, черт, черт, - мысленно бранишь ты этот день.
- Вот угораздило же… А как хорошо все начиналось…
Ты выпрямляешься, живой «груз» заметно оттягивает руки к земле, но ты сжала зубы – ты не бросишь его здесь – ты не дашь ему умереть, ни за что не дашь. Кровь струиться между пальцами и капает на мусор, листву, и промокшую землю. В серых глазах горит уверенность, и спокойствие, в тебе нет паники в экстремальных ситуациях, у тебя не дрожат руки, ты точно знаешь, что нужно делать.
Медленно и очень осторожно ты начинаешь подъем. Тщательно выбираешь место, для того чтобы поставить ногу. Девочка, затаив дыхание, следит за тобой, и кажется, если она чуть двинется – уверенность разрушится, ты оступишься, упадешь и больше не поднимешься. Кровь растекается по твоей одежде, грязь прилипла к ногам и рукам, но ты не замечаешь этого, каждый нерв твоего тела напряжен – ты медленно, мучительно медленно поднимаешься вперед. Шаг, еще, и еще один, ботинки проскальзывают по влажной листве, но ты, сжав зубы, снова выпрямляешься и идешь дальше. До верха осталось совсем чуть-чуть, и вот – всего пару шагов.
- Держи его за холку, - в голосе железные нотки, и девчушка, словно сбросив с себя холод оцепенения, хватает пса за шкирку. Ты правой рукой цепляешься за корень и наконец вы оба на верху.
- Фуф, - ты тяжело дышишь, пытаясь прийти в себя, сказалось напряжение.
Рука тянется к мобильнику.
- Да, да, кто сегодня дежурит из хирургов?
- Да, понятно, минут через двадцать ждите пациента.
Набираешь следующий номер:
- Мам, привет, вызови пожалуйста Тикси к школе, да… Да, к моей. В ветеринарку поедем… Да тут собака, поранилась… ну потом расскажу. Спасибо.
Ты выпрямляешься и отряхиваешься, пока пес лежит на земле, затем вновь берешь его на руки и двигаешься в сторону школы.
- Пойдем!
- Куда?
- Отвезем твоего друга в ветеринарку.
- Спасибо вам! – она снова начинает плакать, шок прошел и ты понимаешь её состояние – страшно, она до сих пор не осознает, что произошло, знает только, что смерть была близко, хотя может и не знает…
- Ты это… Домой позвони, - киваешь на карман светлого пиджака.
Девочка осторожно вытаскивает телефон, когда ты останавливаешься, и по твоему настоянию говорит маме, чтобы та приехала в клинику.
Тридцать минут, пока вы ехали до клиники ты помнишь смутно, помнишь только, как прошли через белую дверь ветеринарки, затем стол, с отблеском света от лампы, потом ты положила собаку и вышла, закрыв за собой дверь.
- Все будет хорошо, - улыбнулась ты ребенку, а по коридору уже спешила её мама. Ты наблюдала, как ты обнимает дочь, а затем пошла к выходу. Они окликнули тебя, но ты не обернулась, лишь потом, примерно через месяц тебе сказали, что с Рики все в порядке, он, как и в прошлые времена гуляет с маленькой Хозяйкой, но только уже как можно дальше от злополучного оврага.