Кровь... густая и красная, горячая и соленая... Я аккуратно слизываю алую каплю с запястья, чтобы проверить, так ли это... Капля оказывается совершенно ледяной...
Кровь... она уходит, а вместе с ней - обида, горечь, тоска... моя жизнь. Она точно так же, по капле, уходит из моего тела...
Кровь... Яркими бисеринками она выкатывается за пределы пореза, лаская сознание мыслями о скорой смерти... Смерть уже скоро?.. Я критически оцениваю глубину ранки... да кто же так вены вскрывает? Вот как надо!.. Короткий взмах бритвы. Всего один взмах...
Боль. Сначала пронзительная, невыносимая, а после - тупая, ноющая, - она вытесняет собой боль душевную. Нет больше ни любви, ни жалости, ничего. Даже Его образ потихоньку стирается из сознания. Вот и хорошо. И славно.
Боль. Она - как плата за избавление, но что такое муки телесные по сравнению со страданиями измученной души? Надо запереть дверь. А потом вернуться на место и ждать. Уже недолго осталось.
Боль. Она начинает пульсировать, когда моего слуха достигает возмущенный вопль крохотной сестренки, напуганной тем, что к ней никто не подходит. Я вздрагиваю, словно пробуждаюсь ото сна.
И тогда всего одно слово срывается с моих губ: "Жить".
Жить - ради этого маленького орущего свертка, ради мамы, которая, наверно, уже дома. Ради себя. Все еще будет.
Так и незапертая дверь распахивается, и в комнату влетает мама. "Настя, ты что, Насть, ты с ума сошла, Настя-я!" - кричит она, увидев меня на полу, с растрепанными волосами, с порезанным запястьем, хватает меня за плечи и пытается поднять с пола. Я с трудом выворачиваюсь, хватаю какую-то тряпку, скручиваю жгутом и стягиваю руку. "Мам, я случайно порезалась... Надо вызвать кого-нибудь," - кричу я уже из другой комнаты.
И минутой позже меня сотрясают рыдания...
Прорвало.

Отредактировано Рада (2008-08-24 14:02:27)